Госпел, благодать и стальная выдержка — три слагаемых исповедального шедевра королевы хип-хопа и соула.
My Life
Mary J. Blige
86
На дебютном «What's the 411?» Мэри Джей Блайдж, еще не коронованная королева хип-хоп-соула, соединила исповедальный R&B с юношеской чувственностью хип-хопа. Последовавший затем «My Life» (1994) стал определяющим в карьере 23-летней певицы: он получился еще более личным, откровенно рассказав о ее депрессии, борьбе с наркотиками и алкоголем, пережитом домашнем насилии и несчастной любви, а также о силе духа, которая помогла ей пройти через испытания. И все это одновременно с попыткой осмыслить свой головокружительный путь от девочки из муниципальной многоэтажки в Йонкерсе до мировой суперзвезды.
Чаки Томпсон, представитель продюсерской команды Hitmen лейбла Bad Boy Records, проложил бит фанковыми семплами, а Блайдж добавила благодать и выдержку, почерпнутую из музыки госпел. Одна из вершин альбома — баллада «My Life», где голос певицы звучит поверх семпла из песни Роя Айерса «Everybody Loves the Sunshine» и в нем проступает печаль и сдержанная надежда. Но основной посыл записи был сформулирован в последнем треке. «All I really want is to be happy, — поет Блайдж, и ей вторит басовая линия, позаимствованная из песни Кертиса Мэйфилда «You're So Good to Me», — I don’t wanna have to worry about nothin’ no more [Все, чего я хочу, — это быть счастливой / И не желаю больше беспокоиться ни о чем]».
«Я проходила через ад и пыталась исцелиться. Выпуск альбома положил начало этому душевному движению».
Мэри Джей Блайдж